На Тенерифе, в публичной библиотеке города Табайба прошел творческий вечер русского писателя Дмитрия Новикова, автора нескольких сборников рассказов и романа «Голомяное пламя», лауреата крупных литературных премий, финалиста «Русского Букера». Дмитрий Новиков живет в Карелии и пишет о непростой истории своего края, о его духе и людях, воспитанных этой землей. На встрече, куда пришла в основном испанская публика, он выступил не только как писатель, но и как этнограф. Рассказал о природе, карельском эпосе, сегодняшней жизни карелов — обо всем том материале, из которого вырастают его произведения.

Послушать автора пришли студенты, изучающие русский язык в Школы языков в Ла-Лагуне. Было здорово, интересно и увлекательно!

Дмитрий Новиков: Полгода назад жена сюда съездила с подругой, ей очень понравилось. А у меня такая точка зрения, что женам нужно мстить, чтобы они не слишком забывались. (Смеется.) Шутка, конечно. На самом деле есть такая общемировая система арт-резиденций для художников, писателей, людей искусства, куда можно приезжать и работать. Поскольку мне хотелось совместить отдых с работой, и я нашел такую арт-резиденцию на Ла-Гомере. Списался с человеком, купил билеты, и тут вдруг понял, что на Ла-Гомере будет все глухо в плане общения. А в глуши я и у себя в деревне чудесным образом посижу. Мне захотелось все-таки более живого общения и разнообразия, поэтому я стал искать на Тенерифе что-то подходящее и нашел на удивление хорошее место в Коста Неро (местечко недалеко от столицы Тенерифе — прим. ред.), с замечательной хозяйкой, благодаря которой в результате и состоялась эта встреча.

Дмитрий Новиков: Это неожиданно получилось, сам я не планировал. Хозяйка, у которой я остановился, оказалась очень приятным и неравнодушным к культуре человеком. Я ей рассказал о Карелии, показал фотографии, и она вдруг сама предложила устроить встречу и все организовала. Было довольно неожиданно, что пришло так много действительно заинтересованных людей. У нас получилось найти общий язык, мне задавали интересные вопросы. Так что мероприятие прошло на подъеме. Я очень вдохновлен этим и рад, что все так замечательно произошло.

Дмитрий Новиков: Остров чудесный, похож, конечно, на рай на земле. Природа такая здоровая. Тут просто ходишь и наслаждаешься солнцем. Потому что у нас в Карелии, да и вообще в России, солнца, конечно, не хватает. Ну и океан для меня очень важен, я человек морской.

Дмитрий Новиков: Мм.. Все-таки двумя словами лучше. Пусть это будут «камень и цветок». Поэтично получилось. Чего-то такого и ждешь от писателя. А что именно на Тенерифе вы посоветуете посетить своим знакомым? Назовите самые знаковые места для вас на острове. У меня круг знакомых специфический — это в основном рыбаки, люди брутальные. Поэтому первым делом — океан и места, с ним связанные. Это замечательная Таганана (рыбацкий поселок — прим. ред.), где я купался в прибое. И Бокакангрехо — маленькая рыбацкая деревушка, где дикие скалы и смешные маленькие рыбацкие фавелы (времянки — прим.ред.), которые рыбаки, не знаю законно-незаконно, там поставили. Там я ловил крабов, плавал среди скал с маской. Все говорят, что вода здесь холодная, а я у себя с Карелии в самую жаркую погоду в Онежском озере такого комфорта, как здесь в океане, никогда не испытывал.

Дмитрий Новиков: Вы знаете, я действительно ожидал, что будет больше пафоса. К удивлению и к удовольствию своему я этого не увидел. Я пафос не люблю. Но вот что касается романа, думаю, что опыт пребывания здесь обязательно скажется каким-то образом. К счастью или к сожалению, мой писательский метод похож на джаз - никогда не знаю, куда кривая выведет. (Смеется.) Но по опыту уже понимаю, что сильное впечатление обязательно как-то проявится и что-нибудь канарское в романе, будем надеяться, появится.

Дмитрий Новиков: Этнограф — сильно сказано, конечно. Я просто очень люблю то место, где живу и о котором пишу. Удивительно, что мало кто знает о карелах, хотя это очень интересный народ. К счастью он сохранился, несмотря на тяжелейшую историю, на то, что он постоянно находился на границе между русским миром и миром западным. Из этих столкновений себя вынес, даже язык удалось сохранить. Сейчас его возрождают, хотя в свое время, в Советском союзе, карельский язык был запрещен. Бабушка моя могла только с подружками дома говорить. Я сам наполовину русский, наполовину карел, и мои карельские чувства всколыхнулись, когда я стал жить в деревне, строить дом, общаться с людьми, узнавать историю. А приехал сюда и тут вдруг нашел какие-то странные пересечения, которые мне как писателю, кажутся забавными. Например, история гуанчей (племя аборигенов на Тенерифе — прим. ред.), о которых я до этого и думать не думал, и слыхом не слыхивал. У них было девять менсеев (вождей — прим. ред.), а про карелов говорят, что они дети девяти карельских племен, которые в свое время сожгли древнюю столицу викингов Сиггуну. Принесенные ими оттуда чугунные ворота до сих пор стоят в храме святой Софии в Новгороде. Потом посмотрел на портреты предполагаемых гуанчей — они очень похожи на персонажей из Калевалы, нашего эпоса. Мы с друзьями уже шутим — может, мы северные гуанчи, или это на Тенерифе южные карелы поселились. Жалко, что от гуанчей ничего не сохранилось, кроме мумий, ни языка, ни письменности. Не хотелось бы, чтобы карелов довели до такого состояния, чтобы от них только мумии остались. Сейчас пытаются на правительственном уровне возрождать карельскую культуру, и школы для детей открывают, и хоров много карельских, костюм национальный сохранился. Так что вывод такой — чтобы не остались одни мумии, надо активнее в этом направлении работать.

Дмитрий Новиков: На берегу Белого моря поморские деревни стояли вперемежку с карельскими. Поморы — это древние новгородцы, выходцы еще с тех времен, когда Москва с Новгородом воевали. Так что поморы — это смесь карелов и русских, с преобладанием русских черт, старорусского языка — поморской говОри. Они тоже стараются удержать память, но по большому счету по своей инициативе. У поморов и праздники свои есть, и костюмы, и песни. А вот государственной поддержки, по крайней мере на карельском берегу, я не ощущаю. Хотя книга моя про поморов нашла отклик и поддержку и у государственных чиновников тоже. Роман был закуплен для всех школ республики Карелия, и на русском, и на английском языке тоже. То есть во все школы Карелии мои книги попали благодаря инициативе правительства.

Дмитрий Новиков: Писать хотел с детства, но в определенном возрасте пришло понимание, что нужно сначала познать жизнь во всех ее чудесных проявлениях. Поэтому я пошел на медицинский, послужил на флоте и потом, как раз в 90-е, лет десять занимался бизнесом. В 2000 году мне все это дико надоело — я вообще человек очень свободолюбивый и всегда сам все решал. Поэтому в свое время оставил бизнес и решил, что пора заняться писательством. Первый же рассказ, который я написал — «Муха в янтаре» — как-то сразу выстрелил, попал в толстые журналы, и я стал писать рассказы, за которые меня много хвалили и Андрей Битов, и Фазиль Искандер, и Евгений Евтушенко. Как автор рассказов я получил несколько премий. Но писателю всегда хочется, уж не будем лукавить, написать роман. Хотя у рассказа и романа физиология разная. Романисту терпение требуется. И вот я решил упереться рогом и семь лет писал свой роман. Когда он был написан, его сразу напечатали, но он поначалу не был замечен, не получил ни одной премии. Год я расстраивался, но мудрые деревенские карелы сказали мне: «Дима, подожди немножко». И действительно, прошел год и сразу все стало налаживаться: и премия «Чистая книга» была получена, и читатели пишут со всего мира серьезные и важные для меня отзывы. Книга вышла на английском и на болгарском. Теперь, побывав у вас здесь, мечтаю конечно, что она на испанском выйдет. Так что сейчас идет такой странный и радостный период, когда все складывается. В этот момент нужно насторожиться...